Друзья, сегодня мы поговорим о периоде нашего города, который часто ускользает и от нас самих, и от многих заинтересованных в нашем регионе людей. Мы периодически рассказываем вам о периоде модернизации, разведок недр Приобья и открытия месторождений нефти в 1960-е годы, но о прежнем укладе деревенского жителя мы знаем не так уж и много. Однако мы много знаем о традиционных занятиях жителей Майонских Юрт – рыболовство. Ведь по определенным версиям, с хантыйского языка «мегим» означает рыбу, а «гион» население.
Ханты во многом активно занимались рыбной ловлей, ведь их основная еда – рыба. И они достигли большого мастерства в изготовлении из рыбы не только муки и других продуктов, но и использовали рыбную кожу осетра, стерляди, налима на одежду и обувь. Приготовление муки из рыбы занимало много времени, и этому готовились специально. Заготовляли дрова и колья, чтобы развешивать рыбу над огнем и коптить ее на медленном огне. После копчения женщины и дети выбирали из нее кости, а затем растирали в корыте из дерева в муку. Густую рыбную похлебку, заправленную кореньями и ягодами, хлебали ложками, изготовленными из оленьих рогов или грудинных косточек водоплавающих птиц.
По данным Д.М.Зольникова, в 1917 г. в рыбной промышленности Сибири было занято пятнадцать тысяч наемных рабочих, что составляло 2,4 % ко всему составу рабочих региона». Очевидно, что в наиболее крупных поселениях, таких, как Александрово, Сургут, ХантыМансийск, работали рыбоконсервные заводы. Рыбный и рыбоконсервный промыслы были крайне выгодным предприятием, особенно для промышленников, получавших сверхприбыль за счет кабальных форм эксплуатации местного населения. В каждом населённом пункте были созданы коллективные хозяйства и рыбартели, кроме того, как правило, при колхозах существовали свои рыболовецкие звенья. Рыбу заготавливали не только по договору для сдачи государству, но и для внутрихозяйственных нужд: для откорма животных, для звероферм.
Мегионцы также состояли в «кабале» у местного зажиточного жителя – Степана Проломкина, коему сдавали и рыбу, и пушнину. Цену Степан Яковлевич устанавливал сам, что позволило ему заиметь множество должников в округе. Медвежьи шкуры, пушнину, боровую дичь и кедровый орех он перепродавал томским и тобольским купцам, имея двойную и тройную выгоду. Сами купцы также иметь дело хотели только с Проломкиным. При этом архаичные способы обработки земли, а не давали местному населению развивать сельское хозяйство, купцы это прекрасно понимали и старались не пускать русских переселенцев какое-то время в наши земли – чтобы они не смогли передать опыт ведения хозяйства.
Интересно, что лов рыбы в Сибири середины прошлого столетия в целом не играл ключевую роль в развитии экономической ситуации во всей России, но для нашего региона он был крайне важным элементом, стимулирующим рост объема продукции соляного, канатно-веревочного и других производств. Рыбопромышленность повышала внутренний рынок рабочей силы и в целом ускоряла процесса распада докапиталистического отношения у коренных жителей края, составляющих большинство среди рабочих - рыбаков.
При этом сельхозмеханизация шагнула на Север только в период советской власти. По воспоминаниям мегионца Г. Шакирова, с техникой: машинами, тракторами - жители сибирских сёл познакомились не с приходом геологии, а значительно раньше. В Приобье работала организация с мощной технической базой - Сургутский леспромхоз. Только в Орехово в 50-е годы было задействовано на лесоповале два трактора и несколько машин. Колхозы начали снабжаться нужным инвентарем, рассчитанным на тягловую силу, на лошадей: плуги, бороны, сеялки и картофелесажалки.

#Мегион #РыбныйПромысел #Быт

Методист МОД,
Н.С. Сологуб