Друзья, в новом году мы продолжаем вас знакомить с интересными деталями в истории нашего региона. Более того, мы предлагаем вам взглянуть на эту историю под другим углом, со стороны непосредственно исторических деятелей Сибири, сыгравших не последнее место в ее становлении такой, какой мы ее знаем сейчас. Первый наш сегодняшний персонаж символично является первым завоевателем Сибири для Русского государства – Ермак Тимофеевич. Поход Ермака известен практически всем еще со школьной скамьи: в середине XVI века в Сибири начинает властвовать хан Кучум, который вел активную политику против Ивана грозного. Эта политика отражалась прежде всего на набеги в восточные пограничные земли, владела которыми семья Строгановых (они активно занимались добычей соли). Именно они, из-за нейтральной позиции князя, начали формировать ополчение против ханского войска. Сам Ермак активно занимался защитой земель Строгановых до 1581 года, когда и начался его кульминационный поход в Сибирь. Что его спровоцировало? Этот вопрос уже более неоднозначен, но от этого менее интересным не становится. Княжеская летопись гласит, что сам Грозный активно поддерживал такое глубокое вторжение на ранее неизведанные царством земли, церковные летописи намекают на то, что высшие силы направили Ермака и всячески помогали ему в битвах, ну а летопись Строгановых утверждает, что это была сугубо их инициатива, которая была осуждена позже царем, приславшим гневную грамоту после очередного разграбленного соленного места. В ней он четко указал остановить любые сборы в ханство и сосредоточиться на обороне, но было уже поздно – казаки под предводительством Ермака двинулись в путь и фактически прокладывали его в первый раз. Год спустя он с помощью пушек, вылитых Строгановыми, уверенно одерживает победу над татарами, не готовых к такому вооружению. Разгром войск Кучума был не только сильнейшим деморализатором, но и знаком к активным действиям. Тогда же берется столица ханства - город Кашлык. Он, кстати, находится на 17 км выше нынешнего Тобольска. Символично, но он стал одновременно и пиком «Сибирского завоевания», и его крахом. Не принято обращать много внимания на то, что произошло после полного разгрома Сибирского ханства. А, между тем, началась холоднейшая зима (-47 градусов), голод за ней следовавший и осада столицы, которая катастрофически сократила численность казачьей армии за несколько лет (1581-1585), от нее осталось меньше половины (200-300 человек). Ермак решил взять с собой небольшой отряд и спуститься по реке Вагай, где его и смогли застать врасплох ночью, когда весь отряд отдыхал на берегу. Один выживший после этого казак смог вернуться в Кашлык, где остальные казаки решили вернуться назад в Россию. Таким образом, фактической передачи власти Сибири в царствование Ивана Грозного не случилось – Сибирь была кратковременно захвачена, но не завоевана, так как поддержка царя пришла слишком поздно и столкнулась с теми же проблемами – нехваткой провианта и суровыми условиями. После походов началось церковное закрепление образа Ермака в своих летописях. Интересно, что вся информация, доступная им (да и нам сейчас), была передана со слов его сослуживцев, что в свое время вызвало множество путаницы, ведь соратники Ермака, хорошо знавшие его, были весьма далеки от того, чтобы представить его в образе христианского подвижника. Поэтому духовенству пришлось подвергнуть «списки» их речей основательной переработке. Между словами — «не от славных муж, но от простых людей» — появилось обширное рассуждение о том, что Бог избрал Ермака «очистити место святыни и победити бесерменскаго царя Кучюма и разорити их богомерзские капища». Более того, Сколько архиепископские люди ни старались добиться истины, им так и не удалось примирить разноречивые свидетельства. В итоге они дважды записали Брязгу и его сотоварищей. Вышел курьез. Казаки как бы дважды гибли за православие. За смерть в бою им пели «вечную память большую», за повторную погибель на рыбалке — «память малую». Пытаясь придать своим записям летописный характер, служители церкви постоянно натыкались на проблемы, Ветераны руководствовались несложной схемой. Главные вехи похода были связаны в их сознании с погибелью любимых атаманов. Каждый будто бы погиб «в свое лето». В первое лето «сибирского взятия» погиб Брязга, во второе — Пан, в третье — Кольцо, в четвертое — Ермак. Схема имела видимый недостаток: ермаковцы провели в Сибири всего лишь три, а не четыре лета. Но полный провал случился, когда книжники пытались выведать у казаков, в каком году они взяли Сибирь. В средние века простой люд никогда не заглядывал в календарь. Многие не знали даже года своего рождения: активная жизнедеятельность человека продолжалась до тех пор, пока его не покидали силы. Точный возраст сам по себе не имел никакого значения. Человек вел счет не по годам, а по запоминавшимся ему событиям. Процесс формирования идеи миссии Ермака закончился лишь в начале 1636 года, когда тобольский дьяк Есипов поведал сокровенную мысль архиепископу Сибири насчет написания подробной летописи, которая бы прославила епархию и последовательно провела новый взгляд на миссию Ермаковых казаков в Сибири. Это и случилось в срок пяти месяцев. Именно во многом Есиповская летопись стала основой для тысячи работ, как и дореволюционных, так и современных. Она показала - несмотря на то, что Сибирь фактически не была включена в состав России, Ермак показал, что эти земли можно завоевать, по ним можно продвигаться и на них можно строиться. #Сибирь #Деятели #Ермак (Прим: на изображении старинная парсуна Ермака) _____________________________________________________________________________ Friends, in the new year we continue to acquaint you with interesting details in the history of Siberian region. Moreover, we offer you to look at this history from a different angle, from the direct perspective of the historical figures of Siberia, who played not the least place in its formation as we know it now. Our first character today is symbolically the first conqueror of Siberia for the Russian state - Ermak Timofeyevich. Yermak's campaign is known to almost everyone since school years: in the middle of the 16th century, khan Kuchum, who pursued an active policy against Ivan IV, began to rule in Siberia. This policy was reflected primarily in the raids on the eastern border lands, which were owned by the Stroganov family (they were actively engaged in salt mining). It was they, because of the neutral position of the prince, began to form a militia against the Khan's army. Yermak himself was actively engaged in protecting the Stroganovs' lands until 1581, when his culminating campaign to Siberia began. What provoked it? This question is already more ambiguous, but it does not become less interesting. The princely chronicles say that the Ivan himself actively supported such a deep invasion into the lands previously unknown to the kingdom, the church chronicles hint that the higher forces directed Yermak and helped him in every way in his battles, well, the Stroganoff chronicles state that it was purely their initiative, which was condemned later by the tsar, who sent an angry letter after another plundered salted place. In it he clearly instructed to stop any gathering to the khanate and focus on defense, but it was too late - the cossacks under the leadership of Ermak moved and actually paved the way for the first time. A year later he confidently defeated the Tatars, unprepared for such armament, with the help of cannons poured by the Stroganovs. The defeat of Kuchum's troops was not only a strong demoralizer, but also a sign for active action. At that time the capital of the Khanate, the town of Kashlyk, was taken. It is, by the way, 17 kilometers above the present Tobolsk. Symbolically, it was both the peak of the "Siberian Conquest" and its collapse. It is not customary to pay much attention to what happened after the complete defeat of the Siberian khanate. And, meanwhile, the coldest winter (-47 degrees), famine followed it and the siege of the capital began, which catastrophically reduced the Cossack army in a few years (1581-1585), of which less than half (200-300 people) remained. Yermak decided to take a small detachment with him and go down the Vagai River, where he could be caught by surprise at night, when the entire detachment was resting on the shore. One Cossack who survived was able to return to Kashlyk, where the rest of the Cossacks decided to go back to Russia. Thus, the actual transfer of power to Siberia during Ivan IV reign did not happen - Siberia was briefly captured, but not conquered, as the tsar's support came too late and faced the same problems - a lack of provisions and harsh conditions. After the campaigns the church began to consolidate the image of Ermak in their chronicles. Interestingly, all the information available to them (and to us now) was transmitted from the words of his fellow soldiers, which at the time caused much confusion, because Ermak's companions, who knew him well, were very far from presenting him as a Christian ascetic. Therefore the clergy had to subject the "lists" of their speeches to a thorough revision. Between the words "not from glorious men, but from simple people" appeared an extensive argument that God chose Yermak "to clean the holy places and to defeat the king of Bezermen Kuchum and to destroy their God-blessed shrines". Moreover, no matter how hard the archbishop's men tried to get at the truth, they never succeeded in reconciling the conflicting testimonies. In the end, they recorded Bryazga and his companions twice in the synod. A curious thing came out. It was as if the Cossacks died twice for orthodoxy. For their deaths in battle they were sung "eternal memory large", and for a second death during fishing - "memory small". Trying to give their records a chronicle character, the ministers constantly ran into problems, the veterans were guided by an uncomplicated scheme. The main milestones of the campaign were connected in their minds with the deaths of their favorite atamans. It was as if each died "in his own summer". In the first summer of the "Siberian capture" died Bryazga, in the second - Pan, in the third - Koltso, in the fourth - Ermak. The scheme had a visible disadvantage: Yermakov spent in Siberia only three, not four summers. But a complete failure occurred when the scribes tried to find out from the Cossacks in what year they took Siberia. In the Middle Ages, ordinary people never looked at the calendar. Many did not even know the year of their birth: a person's active life lasted as long as his strength lasted. Age, in and of itself, was of no importance. One did not count by years, but by the events one remembered. The process of forming the idea of Ermak's mission ended only in early 1636, when the Tobolsk clerk Esipov told the archbishop of Siberia a secret thought about writing a detailed chronicle that would glorify the diocese and consistently held a new view of the mission of Ermak Cossacks in Siberia. This happened in the time frame of five months. It was in many ways the Esipov chronicle that became the basis for a thousand works, both pre-revolutionary and modern. It showed - despite the fact that Siberia was not actually incorporated into Russia, Yermak showed that these lands could be conquered, it was possible to advance through them and to build on them.