Друзья! Сегодня в рамках нашей рубрики хотелось бы затронуть не конкретного человека, а целое движение. По прошествии нескольких сотен лет яркость, насущность и важность многих идей, концепций стирается, но развитие просвещения и образования в нашем крае до сих пор является актуальной темой для обсуждения: какие люди за этим стояли? Какие пути выбирали? И с чего начинали? Попробуем разобраться. Отметим, что до открытия в 80-х годах XVIII в. Главных и Малых народных училищ в Сибири были лишь духовные, военные и профессионально-технические учебные заведения. Сама церковь располагала тремя семинариями (Тобольская, Иркутская и с 1858 г. Томская) и рядом духовных училищ. В них набирались преимущественно дети церковнослужителей. В семинариях учились по 10-15 лет. А вот развитие более приближенного к нам формата (общеобразовательная школа) начало свой путь с создания трех главных и десяти малых «народных училищ» в соответствии со школьной реформой 1786 года (ввод предметного преподавания, единых сроков начала и окончания занятий, классная урочная система, единые учебные планы и т.д.). Несмотря на то что многие училища того времени были закрыты (в виду бурных реакций 1790-х годов) - известный прогресс, достигнутый в XVIII в. в области народного просвещения в Сибири, неизбежно должен был получить дальнейшее развитие в XIX в. Интересно что уже в это время фиксируется множество «ходатайств» от сел и волостей Сибири перед властями об открытии начальной школы. Не удивительно, ведь именно такие собрания (сходы) являлись фактически органом крестьянского самоуправления, который вносил посильные денежные суммы на развитие школьной и библиотечной сети, заботился о качестве обучения детей в местных училищах и т. д. Например, летом и осенью 1896 г. по случаю коронования Николая II, как свидетельствуют официальные источники, 599 крестьянских обществ Томской губернии сделали добровольные пожертвования на школьные нужды. При этом общества деревень Литвиновой, Маяновой, Терехиной, Корчугановой и Колесиной Томского округа, Зыряновский волостной сход Змеиногорского округа приняли решение ввести на своей территории всеобщее обязательное обучение детей. Жители 107 селений «приговорили» открыть у себя школу, в 117 населенных пунктах решено было построить дом для имеющегося училища. И столичные, и местные чиновники, занимавшиеся организацией школьного дела на рубеже XIX–XX вв., неоднократно констатировали, что масса деревенских ходатайств об открытии начальных школ в Сибири была вызвана осознанием крестьянами необходимости и пользы просвещения. Не только церковь, но и само государство не могло восполнить эту «нужду» в знаниях, поэтому крестьяне Сибири самостоятельно создавали множество неофициальных, вольных школ. Кто-то не дождался открытия официального училища, а кто-то был ими просто недоволен. И как бы не был удивителен этот факт – неверно будет считать, что обучение в домашней школе всегда обходилось дешево. В 1880-х годах затраты одной крестьянской семьи на содержание каждого ребенка в «домовой» школе составляли в Иркутской губернии в среднем 12 р. в год, в Енисейской же губернии доходили до 15 р. В то же время сборы на содержание официальных училищ колебались в этих губерниях от 20 коп. до 2 р. с платежной души. И все же число домашних школ в деревнях всегда значительно превышало количество официальных училищ. Однако есть и более приземленные примеры позитивного отношения к просвещению в Сибири, именно в этот период здесь бытовали известные образные выражения: «Век живи – век учись», «Ученье – свет, а неученье – тьма». Сибирскими этнографами записаны поговорки: «Побольше грамотных – меньше дураков» (Иркутская губерния, 1909 г.), «Наукой свет стоит, ученьем люди живут» (Красноярский уезд Енисейской губернии, 1912 г.)». Росло число библиотек, школ официального и неофициального уровня. Вместе с массовым повышением грамотности начинают выделяться и личные качества талантливых педагогов того периода. Таких примеров очень много. Учительница И. К. Чувашева вспоминала, как жители глухой деревни Саитковой Тобольской губернии в 1912 г., через несколько лет после ее отъезда из этого селения, помня ее самоотверженную работу в местной школе грамоты, на сходе единогласно постановили ходатайствовать об открытии церковноприходского училища. «К приговору они приложили свое частное письмо, где настойчиво просили приехать к ним и “быть наставницей наших детей”». Возвратившись в Саиткову, Иустиния Чувашева с удивлением и радостью восприняла тот факт, что почти все дети школьного возраста (56 человек из 63) пришли к ней учиться. Учительница пишет: «В этой же деревне не так уж давно на школу смотрели враждебно, недоверчиво. Сколько труда нужно было положить, чтобы заманить детей в школу, а теперь – полно. Все идут учиться, все стремятся к свету». Также громкий общественный резонанс международного уровня имел опыт просветителя и публициста А. М. Топорова, организовавшего в коммуне «Майское утро» на Алтае регулярное коллективное чтение и обсуждение произведений русской и зарубежной литературы. Представлялись также случаи самоотверженности совсем другого характера: старый учитель П. Н. Калошин всегда тепло вспоминал о педагогах, работавших в школе в глухой деревушке на юге Иркутской губернии, где он учился со своими товарищами. Когда в 1905 г. Анну Александровну Сидоровскую жандармы арестовали прямо на уроке и вели под конвоем, ребята долго бежали следом, плакали и просили отпустить. А позже Федор Иванович Бахарев отобрал в школе самых способных детей и повел их учиться в педучилище в село Тулун – за 400 верст пешком, страдая от гнуса и голода вместе с ними. Именно такие далеко не единичные события, образы, персоналии и создали особенный образ зарождения просвещения в сибирской глубинке. И сейчас будет совершенно неуместно с нашей стороны умолчать и об обратной стороне монеты: во многих первых сибирских школах активно процветала обычная зубрежка и наказания (пороли в сторожке, ставили на коленях в коридоре, заставляли провинившихся держать друг друга за волосы и т.д.) Тем не менее, нам кажется именно труд талантливых энтузиастов, мастеров своего дела, среди которых: П. Менделеев (отец великого химика), поэт П.П. Ершов, натуралист С.С. Щукин, географ Р.К. Маак и другие – творческая, крайне гуманная сторона образования однажды смогла одержать победу в нашем регионе. #Школа #Образование #Сибирь P.S. В качестве дополнения, хочется привести список книг, которые находились в типичном сибирском училище начала XX века: Гоголь: Ночь перед Рождеством, Заколдованное место, Старосветские помещики, Шинель, Женитьба, Вий, Майская ночь, Пропавшая грамота, Страшная весть. Тургенев: Певцы. Пушкин: Полтава, Капитанская дочка, Домик в Коломне, Скупой рыцарь, Барышня-крестьянка, Медный всадник. Толстой: Чем люди живы, Бог правду видит, Кавказский пленник. Ершов: Конек-Горбунок. Перелыгин: Жизнь на воле, Мысль Божия, Огоньки, Былое. Жирков: Беседы об огороде. Животовский: О грозе. Линдеман: О вредных насекомых Это помогает не только понять, какой литературой увлекались сто лет назад, но и представляет возможность подискутировать – какую литературу вам хотелось бы или точно не хотелось бы увидеть в школьной программе/на библиотечной полке?