Рубрика: Ломанный грошъ (translation) (от 25.08.2025)
Не спеша переходим от новых денег «белых» до новых денег «красных». Вот такой вот рубль вы могли встретить на улицах СССР в декабре 1947 года, именно это время символизируется со второй денежной реформой в стране. Реформа была направлена на изъятие огромного количества денежной массы, которое появилось у населения СССР во время Великой Отечественной войны с целью подготовки к отмене карточек (пайков) и введения свободной продажи потребительских товаров. Наш сегодняшний предмет как раз и служил этой цели.
К концу Великой Отечественной войны экономика СССР оказалась в состоянии «упорного выживания»: инфляция грызла накопления, страховые фонды и сберегательные кассы испытывали дефицит «живых» денег, а фронтовые займы и облигации необходимо было рефинансировать. В финале 1946 года правительство приступило к подготовке масштабной денежной реформы, направленной на укрепление финансовой системы и восстановление дисциплины в денежном обращении.
Зачем же необходимы были такие крайние меры в экономике СССР? Накануне войны общая сумма наличных рублей в обращении едва превышала 18,4 млрд. к середине 1945 года эмиссия выросла почти в четыре раза и к началу 1946 г. достигла 73,9 млрд. руб. При фиксированных ценах и карточной системе избыточная масса денег оседала у спекулянтов, а официальная пропаганда уже тогда объявляла будущую реформу «мерами против «халявщиков»». Одновременно на оккупированных территориях вместе с рублём ходили рейхсмарки.
Такой билет в один рубль, ставший самым «младшим» представителем новой серии, занимал важное место в ежедневной жизни: мелкие платежи, вычеты из заработной платы, покупка хлеба, молока и проезд в общественном транспорте. Все это требовало наличных денег самого низкого номинала. С одной стороны, правительство рассчитывало, что автоматическое изъятие части сбережений граждан подстегнет оборот «рыночных» товаров по утверждённым нормам. С другой, сравнительно низкая стоимость печати бумажного рубля по сравнению с металлической монетой делала банкноту экономически оправданной.
Изначально планировалось провести реформу ещё в 1946 г., но вынужденная отсрочка из-за неурожая и голода в ряде регионов перенесла её на конец 1947 г. Окончательное решение Политбюро ЦК ВКП(б) приняло 13 декабря, установив двухнедельный срок для обмена старых купюр и закрытия карточных книжек. Вкладчики с сбережениями до 3 000 руб. получили новую валюту без вычетов, на сумму от 3 000 до 10 000 руб. ложилась «налоговая» в размере одной трети, а обладатели свыше 10 000 руб. теряли две трети своих накоплений. Наличные рубли обменивались по курсу 10 старых за 1 новый.
На обороте (реверсе) нашего музейного экземпляра видна серия ФР № 300960. Серия и порядковый номер отпечатаны на лицевой стороне повышенным красным тоном, что было одним из способов противодействия подделкам — под наклоном бумаги цифры переливаются и изменяют оттенок. В углах обратной стороны также повторены цифры «1».
Главным украшением здесь служит стилизованная рамка из переплетённых лент и листьев, в центре которой помещён перечень названий рубля на языках всех союзных республик: русский, белорусский, украинский, узбекский, тюркменский, азербайджанский, грузинский, армянский, казахский и другие. Получается настоящий лингвистический калейдоскоп, символизирующий дружбу народов и единство огромного государства.
В тот период существовало несколько технических особенностей данного рубля в целях борьбы с подделками:
• Многоуровневые гильоши и микрорисунки, практически не поддающиеся копированию без профессионального оборудования.
• Контрастное сочетание красного и синего красителей на желтом фоне создаёт оптические эффекты, усложняющие фальшивомонетчикам подбор точных тонов.
• Вершины колосьев и звёздные элементы слегка выступают над поверхностью бумаги, их можно ощутить пальцами.
Уже 16 декабря государство ввело пониженную единую сетку цен на продовольствие и промтовары. Это улучшило покупательную способность: ещё недавно чёрный рынок торговал товарами в среднем в десять раз дороже карточных норм. Хотя борьба с теневыми торговцами продолжилась, снижение официальных цен стало серьёзной поддержкой для заработной платы трудящихся и укрепило рубль.
Чтобы избежать резкого дефицита после отмены карточек, за год до реформы власти сформировали товарные резервы, которые в декабре 1947-го освободили для свободной продажи. На прилавки отправили товаров на 1,7 млрд руб., из которых две трети пришлось на города, остальное — на села. Перед обменом старых купюр многие граждане стремились сохранить сбережения: в дефиците оказались даже дорогостоящие товары — от мебели и музыкальных инструментов до ювелирных изделий. Активнее всего расходились в коммерческих магазинах продукты длительного хранения: колбасы, консервы, шоколад, спиртное.
К декабрю 1947 года цены складывались примерно так: килограмм ржаного хлеба — 3 руб., пшеничного — 4,4 руб.; гречки — 12 руб.; сахара — 15 руб.; сливочного масла — 64 руб.; подсолнечного масла — 30 руб.; филе судака (замороженное) — 12 руб.; кофе — 75 руб.; литр молока — 3–4 руб.; десяток яиц — 12–16 руб. (в зависимости от сорта); бутылка пива «Жигулёвское» (0,5 л) — 7 руб.; пол-литра «Московской» водки — 60 руб.
В отличие от банкнот более высоких номиналов, «один рубль» не имел водяного знака — но и применение дешёвых подделок было экономически нецелесообразным, поскольку большинство контрафактных серий выпускалось на менее качественной бумаге и легко вычислялось при простом внимательном осмотре. Уже к середине 1950-х заметную часть стали заменять монеты, но бумажный рубль образца ’47 оставался в обращении до конца 1950-х и даже встретил первые годы шестидесятников, пока не был окончательно выведен при переходе на новый советский рубль 1961 года по инициативе Н. С. Хрущёва. Тогда соотношение старых и новых купюр составило 10 к 1, а официальной целью реформы называлось «упрощение денежного обращения и повышение покупательского доверия к рублю».
#Рубль #БумажныеДеньги #ЛоманныйГрошъ #ИсторияПредметов #СССР
We're moving from the new "white" money to the new "red" ones. This is the one-ruble bill you would have seen on the streets of the USSR in December 1947, a symbol of the country's second monetary reform. That reform aimed to withdraw the huge cash overhang that Soviet citizens had built up during the Great Patriotic War, in order to abolish ration cards and introduce free sale of consumer goods. Our featured banknote was at the heart of that effort.
By the end of the war, the Soviet economy was in a state of "dogged survival": inflation was eating away at people's savings, insurance funds and savings banks faced a shortage of hard cash, and war bonds needed refinancing. At the end of 1946 the government began planning a sweeping monetary reform to strengthen the financial system and restore discipline in cash circulation.
Why such drastic measures? On the eve of the war, just 18.4 billion rubles were in circulation; by mid-1945 issuance had nearly quadrupled to 73.9 billion. With fixed prices and a ration-card system, the excess money ended up in the hands of speculators, and state propaganda already called the coming reform "measures against free-loaders." Meanwhile, Reichsmarks circulated alongside rubles in occupied territories.
This one-ruble note-the smallest in the new series-played a vital role in everyday life: small payments, payroll deductions, buying bread and milk, riding public transport. The government reckoned that automatically confiscating part of people's savings would drive the approved "market" turnover of goods, and the low cost of printing paper notes versus minting coins made the bill economically sensible.
Originally planned for 1946, the reform was postponed by crop failures and famine in some regions. On December 13, 1947, the Politburo gave the final go-ahead, setting a two-week deadline to exchange old notes and close ration cards. Savings up to 3,000 rubles were converted in full; between 3,000 and 10,000 rubles were "taxed" at one-third; and holdings over 10,000 rubles lost two-thirds of their value. Cash was swapped at 10 old rubles for 1 new.
On the reverse of our museum piece you can see series FR № 300960. The serial number on the face was printed in a bright red ink-one anti-counterfeiting measure that makes the digits shimmer and change hue when you tilt the note. The corners of the back also repeat the numeral "1." Framing the design is a stylized wreath of interwoven ribbons and leaves, surrounding the word "ruble" in the languages of all ten union republics-Russian, Belarusian, Ukrainian, Uzbek, Turkmen, Azerbaijani, Georgian, Armenian, Kazakh and others-a true linguistic kaleidoscope symbolizing friendship and unity across the USSR.
Anti-counterfeiting features included:
• Multi-level guilloche patterns and micro-prints, almost impossible to copy without professional presses
• A contrasting mix of red and blue inks on a yellow background, creating optical effects that foil precise color matching
• Slightly raised elements-the tips of the grain ears and the stars-that can be felt by touch
On December 16 the state introduced a unified, lowered price schedule for food and consumer goods, boosting purchasing power. Only weeks earlier, the black market sold goods at roughly ten times the rationed price. Although the fight against shadow traders continued, official price cuts propped up workers' wages and strengthened the ruble.
To avoid shortages after abolishing ration cards, authorities had built up commodity reserves during the year before the reform and released them for open sale in December 1947. Stores received goods worth 1.7 billion rubles-two-thirds for cities, one-third for rural areas. In the rush to exchange old notes, even high-value items (furniture, instruments, jewelry) vanished from shelves; long-shelf-life foods-sausages, canned goods, chocolate, spirits-sold out fastest.
By December 1947, typical prices were roughly: • Rye bread (1 kg) - 3 rubles; wheat bread - 4.4 rubles
• Buckwheat - 12 rubles; sugar - 15 rubles
• Butter - 64 rubles; sunflower oil - 30 rubles
• Pike-perch fillet (frozen) - 12 rubles; coffee - 75 rubles
• Milk (1 L) - 3-4 rubles; eggs (10) - 12-16 rubles
• Zhigulyovskoye beer (0.5 L) - 7 rubles; Moscow vodka (0.5 L) - 60 rubles
Unlike higher-denomination notes, the one-ruble bill had no watermark-but cheap fakes were uneconomical, printed on poor-quality paper and easily spotted on simple inspection. By the mid-1950s many were replaced by coins, yet the paper ruble of '47 stayed in use until the late 1950s and even into the early 1960s, until Khrushchev's 1961 reform (at 10 old = 1 new) "simplified cash circulation and restored public confidence in the ruble."
Научный сотрудник,
Н.С. Сологуб
К концу Великой Отечественной войны экономика СССР оказалась в состоянии «упорного выживания»: инфляция грызла накопления, страховые фонды и сберегательные кассы испытывали дефицит «живых» денег, а фронтовые займы и облигации необходимо было рефинансировать. В финале 1946 года правительство приступило к подготовке масштабной денежной реформы, направленной на укрепление финансовой системы и восстановление дисциплины в денежном обращении.
Зачем же необходимы были такие крайние меры в экономике СССР? Накануне войны общая сумма наличных рублей в обращении едва превышала 18,4 млрд. к середине 1945 года эмиссия выросла почти в четыре раза и к началу 1946 г. достигла 73,9 млрд. руб. При фиксированных ценах и карточной системе избыточная масса денег оседала у спекулянтов, а официальная пропаганда уже тогда объявляла будущую реформу «мерами против «халявщиков»». Одновременно на оккупированных территориях вместе с рублём ходили рейхсмарки.
Такой билет в один рубль, ставший самым «младшим» представителем новой серии, занимал важное место в ежедневной жизни: мелкие платежи, вычеты из заработной платы, покупка хлеба, молока и проезд в общественном транспорте. Все это требовало наличных денег самого низкого номинала. С одной стороны, правительство рассчитывало, что автоматическое изъятие части сбережений граждан подстегнет оборот «рыночных» товаров по утверждённым нормам. С другой, сравнительно низкая стоимость печати бумажного рубля по сравнению с металлической монетой делала банкноту экономически оправданной.
Изначально планировалось провести реформу ещё в 1946 г., но вынужденная отсрочка из-за неурожая и голода в ряде регионов перенесла её на конец 1947 г. Окончательное решение Политбюро ЦК ВКП(б) приняло 13 декабря, установив двухнедельный срок для обмена старых купюр и закрытия карточных книжек. Вкладчики с сбережениями до 3 000 руб. получили новую валюту без вычетов, на сумму от 3 000 до 10 000 руб. ложилась «налоговая» в размере одной трети, а обладатели свыше 10 000 руб. теряли две трети своих накоплений. Наличные рубли обменивались по курсу 10 старых за 1 новый.
На обороте (реверсе) нашего музейного экземпляра видна серия ФР № 300960. Серия и порядковый номер отпечатаны на лицевой стороне повышенным красным тоном, что было одним из способов противодействия подделкам — под наклоном бумаги цифры переливаются и изменяют оттенок. В углах обратной стороны также повторены цифры «1».
Главным украшением здесь служит стилизованная рамка из переплетённых лент и листьев, в центре которой помещён перечень названий рубля на языках всех союзных республик: русский, белорусский, украинский, узбекский, тюркменский, азербайджанский, грузинский, армянский, казахский и другие. Получается настоящий лингвистический калейдоскоп, символизирующий дружбу народов и единство огромного государства.
В тот период существовало несколько технических особенностей данного рубля в целях борьбы с подделками:
• Многоуровневые гильоши и микрорисунки, практически не поддающиеся копированию без профессионального оборудования.
• Контрастное сочетание красного и синего красителей на желтом фоне создаёт оптические эффекты, усложняющие фальшивомонетчикам подбор точных тонов.
• Вершины колосьев и звёздные элементы слегка выступают над поверхностью бумаги, их можно ощутить пальцами.
Уже 16 декабря государство ввело пониженную единую сетку цен на продовольствие и промтовары. Это улучшило покупательную способность: ещё недавно чёрный рынок торговал товарами в среднем в десять раз дороже карточных норм. Хотя борьба с теневыми торговцами продолжилась, снижение официальных цен стало серьёзной поддержкой для заработной платы трудящихся и укрепило рубль.
Чтобы избежать резкого дефицита после отмены карточек, за год до реформы власти сформировали товарные резервы, которые в декабре 1947-го освободили для свободной продажи. На прилавки отправили товаров на 1,7 млрд руб., из которых две трети пришлось на города, остальное — на села. Перед обменом старых купюр многие граждане стремились сохранить сбережения: в дефиците оказались даже дорогостоящие товары — от мебели и музыкальных инструментов до ювелирных изделий. Активнее всего расходились в коммерческих магазинах продукты длительного хранения: колбасы, консервы, шоколад, спиртное.
К декабрю 1947 года цены складывались примерно так: килограмм ржаного хлеба — 3 руб., пшеничного — 4,4 руб.; гречки — 12 руб.; сахара — 15 руб.; сливочного масла — 64 руб.; подсолнечного масла — 30 руб.; филе судака (замороженное) — 12 руб.; кофе — 75 руб.; литр молока — 3–4 руб.; десяток яиц — 12–16 руб. (в зависимости от сорта); бутылка пива «Жигулёвское» (0,5 л) — 7 руб.; пол-литра «Московской» водки — 60 руб.
В отличие от банкнот более высоких номиналов, «один рубль» не имел водяного знака — но и применение дешёвых подделок было экономически нецелесообразным, поскольку большинство контрафактных серий выпускалось на менее качественной бумаге и легко вычислялось при простом внимательном осмотре. Уже к середине 1950-х заметную часть стали заменять монеты, но бумажный рубль образца ’47 оставался в обращении до конца 1950-х и даже встретил первые годы шестидесятников, пока не был окончательно выведен при переходе на новый советский рубль 1961 года по инициативе Н. С. Хрущёва. Тогда соотношение старых и новых купюр составило 10 к 1, а официальной целью реформы называлось «упрощение денежного обращения и повышение покупательского доверия к рублю».
#Рубль #БумажныеДеньги #ЛоманныйГрошъ #ИсторияПредметов #СССР
We're moving from the new "white" money to the new "red" ones. This is the one-ruble bill you would have seen on the streets of the USSR in December 1947, a symbol of the country's second monetary reform. That reform aimed to withdraw the huge cash overhang that Soviet citizens had built up during the Great Patriotic War, in order to abolish ration cards and introduce free sale of consumer goods. Our featured banknote was at the heart of that effort.
By the end of the war, the Soviet economy was in a state of "dogged survival": inflation was eating away at people's savings, insurance funds and savings banks faced a shortage of hard cash, and war bonds needed refinancing. At the end of 1946 the government began planning a sweeping monetary reform to strengthen the financial system and restore discipline in cash circulation.
Why such drastic measures? On the eve of the war, just 18.4 billion rubles were in circulation; by mid-1945 issuance had nearly quadrupled to 73.9 billion. With fixed prices and a ration-card system, the excess money ended up in the hands of speculators, and state propaganda already called the coming reform "measures against free-loaders." Meanwhile, Reichsmarks circulated alongside rubles in occupied territories.
This one-ruble note-the smallest in the new series-played a vital role in everyday life: small payments, payroll deductions, buying bread and milk, riding public transport. The government reckoned that automatically confiscating part of people's savings would drive the approved "market" turnover of goods, and the low cost of printing paper notes versus minting coins made the bill economically sensible.
Originally planned for 1946, the reform was postponed by crop failures and famine in some regions. On December 13, 1947, the Politburo gave the final go-ahead, setting a two-week deadline to exchange old notes and close ration cards. Savings up to 3,000 rubles were converted in full; between 3,000 and 10,000 rubles were "taxed" at one-third; and holdings over 10,000 rubles lost two-thirds of their value. Cash was swapped at 10 old rubles for 1 new.
On the reverse of our museum piece you can see series FR № 300960. The serial number on the face was printed in a bright red ink-one anti-counterfeiting measure that makes the digits shimmer and change hue when you tilt the note. The corners of the back also repeat the numeral "1." Framing the design is a stylized wreath of interwoven ribbons and leaves, surrounding the word "ruble" in the languages of all ten union republics-Russian, Belarusian, Ukrainian, Uzbek, Turkmen, Azerbaijani, Georgian, Armenian, Kazakh and others-a true linguistic kaleidoscope symbolizing friendship and unity across the USSR.
Anti-counterfeiting features included:
• Multi-level guilloche patterns and micro-prints, almost impossible to copy without professional presses
• A contrasting mix of red and blue inks on a yellow background, creating optical effects that foil precise color matching
• Slightly raised elements-the tips of the grain ears and the stars-that can be felt by touch
On December 16 the state introduced a unified, lowered price schedule for food and consumer goods, boosting purchasing power. Only weeks earlier, the black market sold goods at roughly ten times the rationed price. Although the fight against shadow traders continued, official price cuts propped up workers' wages and strengthened the ruble.
To avoid shortages after abolishing ration cards, authorities had built up commodity reserves during the year before the reform and released them for open sale in December 1947. Stores received goods worth 1.7 billion rubles-two-thirds for cities, one-third for rural areas. In the rush to exchange old notes, even high-value items (furniture, instruments, jewelry) vanished from shelves; long-shelf-life foods-sausages, canned goods, chocolate, spirits-sold out fastest.
By December 1947, typical prices were roughly: • Rye bread (1 kg) - 3 rubles; wheat bread - 4.4 rubles
• Buckwheat - 12 rubles; sugar - 15 rubles
• Butter - 64 rubles; sunflower oil - 30 rubles
• Pike-perch fillet (frozen) - 12 rubles; coffee - 75 rubles
• Milk (1 L) - 3-4 rubles; eggs (10) - 12-16 rubles
• Zhigulyovskoye beer (0.5 L) - 7 rubles; Moscow vodka (0.5 L) - 60 rubles
Unlike higher-denomination notes, the one-ruble bill had no watermark-but cheap fakes were uneconomical, printed on poor-quality paper and easily spotted on simple inspection. By the mid-1950s many were replaced by coins, yet the paper ruble of '47 stayed in use until the late 1950s and even into the early 1960s, until Khrushchev's 1961 reform (at 10 old = 1 new) "simplified cash circulation and restored public confidence in the ruble."
Научный сотрудник,
Н.С. Сологуб