Сегодня мы разбираем настоящую икону советской культуры, атланта бытовой реальности затяжных путешествий на поезде. Чай в гранёном стакане является едва ли не самым узнаваемым атрибутом русской дороги. Но без подстаканника этот ритуал был бы невозможен. Фирменные советские подстаканники не только добавляли определенного флёра советскому чаепитию, но даже и стали определенным символом для нас.
Первые подстаканники возникли в России в конце XVIII века как элемент чайных традиций в домах зажиточных людей. Их изготавливали из серебра, украшая растительными мотивами и гербами. С развитием железных дорог подстаканник превратился в массовую вещь: в поездах он помогал избежать ожогов и проливов. Широкое основание и прорези у края донышка придавали стакану устойчивость и давали конденсату уходить. В конце XIX века министр путей сообщения Сергей Витте распорядился ввести подставки в обращение, слишком много поступало жалоб от проводников на трудности безопасной раздачи кипятка. Подстаканник также отводит тепло, чтобы стекло не лопалось от кипятка, и повышает устойчивость стакана во время тряски.
Так и случилось, что в XX веке лидером серийного производства стал Кольчугинский завод цветных металлов. Здесь освоилась штамповка и литьё из мельхиора, достаточно прочного и «тёплого» на ощупь сплава. Дизайн же превратился в своеобразную хронику времени. После революции 1917 года выпуск подстаканников, считавшихся пережитком буржуазного быта, почти сошёл на нет. Однако предмет уже успел стать частью чайной культуры: его охотно использовали дома, в поездах и в заведениях общепита. Поэтому в годы НЭПа производство возобновили. Первые советские образцы, повторявшие дореволюционные модели, выпускал завод «Платиноприбор» на конфискованном оборудовании; к изготовлению подключались и частные артели.
Наибольший подъём «доспехов» для стакана пришёлся на советскую эпоху. В 1920-е годы держатели имели классический облик и изготавливались из латуни и меди. Массовая продукция, выпускавшаяся примерно тремя десятками фабрик, обходилась без декора: ни гравировки, ни литья, ни чеканки. После Великой Отечественной войны в ход пошли отходы штамповки, а формы стали проще. С развитием металлургии подставки начали делать из нержавеющей стали, алюминия и мельхиора. Самыми престижными считались мельхиоровые варианты с сюжетами целины, космоса и стройки; ими пользовались на партийных чаепитиях, а также вручали призёрам соревнований. Встречались и модели с цветочными мотивами и портретами знаменитостей.
Каждый советский подстаканник получал клеймо с указанием материала, цены и производителя. На изделиях из госзаказа (для пассажирских поездов, воинских частей и других ведомств) цену не ставили, так как эти партии не предназначались для розничной торговли. Заводы по всей стране, в большинстве крупных городов, занимались их выпуском. Крупнейшим покупателем выступало Министерство путей сообщения: в поездах чай подавали именно в подстаканниках, так было и удобнее, и безопаснее. Диаметр держателей стандартизировали независимо от места производства. Латунные и мельхиоровые подставки изготавливали, среди прочих, Ленинградский ювелирный завод, Кольчугинский завод, Мстерская ювелирная артель, Киевский завод столовых приборов. В Красном-на-Волге и Мстере изделия украшали сканью.
На подстаканниках отмечали юбилеи, города и достижения страны: «100 лет со дня рождения В. И. Ленина», «25 й съезд КПСС», серии «Вокзалы России», «Старинные города» и, конечно, «Советский космос». Наш музейный экспонат как раз из этой галактики смыслов. Подстаканник «Советский космос», 1959 год (мельхиор, литьё; клеймо на донце: «КОЛЬЧУГИНСКИЙ З Л МЕЛЬХ»). Размеры: высота без ручки 9,7 см, с ручкой 10,5 см.
1959 й — дата показательная. Первый искусственный спутник Земли уже летает (1957), до полёта Гагарина остаются два года. На центральном медальоне нашего подстаканника отображен земной шар с меридианами, его огибают спутники и ракеты, устремляясь в космос. Картуш обрамлён лавровыми ветвями, а вокруг располагается богатый растительный орнамент. Нижний ярус украшен рядами арочных прорезей. Это и красиво, и функционально - меньше вес, лучше сток жидкости, удобнее держать горячий стакан. У этого предмета есть и своя «земная» биография. Он поступил в музей в 2020 году и принят в постоянное хранение актом № 55 от 01.10.2024. Подстаканник передан в дар жителем посёлка Высокий. Долгое время ответственно проходил службу в доме Кислухиных, переехавших в посёлок в 1983 году.
#Поезд #Подстаканник #СССР #ПредметыиФакты
________________________________________________________
Today we are examining a true icon of Soviet culture, a pillar of everyday reality during long train journeys. Tea in a faceted glass is perhaps the most recognizable attribute of Russian travel. But without a coaster, this ritual would be impossible. Branded Soviet coasters not only added a certain flair to Soviet tea drinking, but even became a symbol for us.
The first coasters appeared in Russia at the end of the 18th century as part of the tea traditions in the homes of wealthy people. They were made of silver and decorated with floral motifs and coats of arms. With the development of railways, the coaster became a mass-produced item: on trains, it helped to avoid burns and spills. The wide base and slits at the edge of the bottom made the glass stable and allowed condensation to escape. At the end of the 19th century, Minister of Transport Sergei Witte ordered the introduction of coasters, as there were too many complaints from conductors about the difficulties of safely serving boiling water. The coaster also dissipates heat so that the glass does not burst from the boiling water and increases the stability of the glass during shaking.
As it happened, in the 20th century, the Kolchuginsky Non-Ferrous Metals Plant became the leader in mass production. Here, stamping and casting from melchior, a fairly durable and “warm” alloy, was mastered. The design itself became a kind of chronicle of the times. After the 1917 revolution, the production of coasters, considered a relic of bourgeois life, almost came to a standstill. However, the item had already become part of tea culture: it was widely used at home, on trains, and in public catering establishments. Therefore, production resumed during the NEP years. The first Soviet models, which replicated pre-revolutionary designs, were produced by the Platino-Pribor factory using confiscated equipment; private cooperatives also became involved in their manufacture.
The greatest boom in glass holders came during the Soviet era. In the 1920s, the holders had a classic appearance and were made of brass and copper. Mass production, carried out by about three dozen factories, did not include any decoration: no engraving, no casting, no embossing. After World War II, stamping waste came into use, and the shapes became simpler. With the development of metallurgy, coasters began to be made of stainless steel, aluminum, and nickel silver. The most prestigious were nickel silver versions with scenes of virgin lands, space, and construction; they were used at party tea parties and presented to competition winners. There were also models with floral motifs and portraits of celebrities.
Each Soviet coaster was stamped with the material, price, and manufacturer. Products made for government orders (for passenger trains, military units, and other departments) did not have a price, as these batches were not intended for retail sale. Factories throughout the country, in most major cities, were engaged in their production. The Ministry of Railways was the largest buyer: tea was served in coasters on trains, as it was more convenient and safer. The diameter of the holders was standardized regardless of the place of manufacture. Brass and nickel silver holders were manufactured by, among others, the Leningrad Jewelry Factory, the Kolchugino Factory, the Mstera Jewelry Artel, and the Kiev Cutlery Factory. In Krasno-na-Volge and Mstera, the products were decorated with filigree.
The coasters commemorated anniversaries, cities, and the country's achievements: “100 years since the birth of V. I. Lenin,” “25th Congress of the CPSU,” the series “Railway Stations of Russia,” “Ancient Cities,” and, of course, “Soviet Space.” Our museum exhibit comes from this galaxy of meanings. Coaster “Soviet Space,” 1959 (nickel silver, casting; mark on the bottom: “КОЛЬЧУГИНСКИЙ З Л МЕЛЬХ”). Dimensions: height without handle 9.7 cm, with handle 10.5 cm.
1959 is a significant date. The first artificial Earth satellite is already flying (1957), and Gagarin's flight is two years away. The country looks up—and this “height of gaze” is literally transferred to everyday objects. The central medallion of our coaster depicts the globe with meridians, surrounded by satellites and rockets rushing into space. The cartouche is framed by laurel branches and surrounded by rich floral ornamentation. The lower tier is decorated with rows of arched slits. This is both beautiful and functional - less weight, better liquid drainage, and more comfortable to hold a hot glass.
This item also has its own “earthly” biography. It entered the museum in 2020 and was accepted into permanent storage by Act No. 55 of October 1, 2024. The coaster was donated by a resident of the village of Vysokiy. For a long time, it served responsibly in the home of the Kislukhins, who moved to the village in 1983.
Научный сотрудник,
Н.С. Сологуб