Рубрика: Предметы и Факты (translation) (от 24.12.2025)
О благотворительности можно написать много чего: монографии, курсовые, диссертации, статьи и т.д. Это тема не только неразрывно связана с нашей историей, но и имеет некоторые подвязки к русской культуре. У одного небезызвестного русского историка В.О. Ключевского было очень занимательное мнение по этой теме: «Благотворительность — вот слово с очень спорным значением и очень простым смыслом. Его очень многие различно толкуют и все одинаково понимают…»
Разделяя общественно-государственную благотворительность и частную (благотворительность в собственном смысле), Ключевский утверждал, что частная «может руководствоваться лишь нравственным побуждением, чувством сострадания к страдающему... Так понимали у нас частную благотворительность в старину; так, без сомнения, понимаем ее и мы, унаследовав путем исторического воспитания добрые понятия и навыки старины... Древнерусский благотворитель, "христолюбец" менее помышлял о том, чтобы добрым делом поднять уровень общественного благосостояния, чем о том, чтобы возвысить уровень собственного духовного совершенствования».
У нас на ранних этапах благотворительность действительно укоренилась именно через христианскую благотворительность – как это работало? Монастыри становились «запасной житницей», а у их стен воздвигали богадельни и больницы для малоимущих. Можно привести пример боярина Ф. М. Ртищева, который на собственные средства открывает при Андреевском монастыре школу, где, помимо «словенской и греческой грамматики», преподавались риторика и философия (редкость для тогдашней православной Руси).
Однако как уже более состоявшаяся структура со своей инфраструктурой, исторически меценатство в России можно разделить на «дворянский этап» (XVII-XIX вв.) и «купеческо-предпринимательский» этап (вторая половина XIX – начало XX века). Первый этап связан с включением элиты в проект светского просвещения после реформ Петра I и с государственной поддержкой общественных инициатив чинами, орденами и статусными льготами. Здесь можно упомянуть Николая Румянцева – создателя множества коллекций и библиотеки, организатора этнографических экспедиций, мецената научных публикаций и воспитания талантливой образованной молодежи. Широкие благотворительные проекты осуществляли и роды Демидовых, Шереметевых, Голицыных: больницы, училища и библиотеки становились устойчивой городской инфраструктурой милосердия и просвещения.
Второй этап характеризуется заинтересованностью торгово-промышленного сословия в обустройстве культуры России. Имена «московских Медичи»: Павел Третьяков (создатель национальной картинной галереи), Константин Солдатенков (библиотека и издания), П. И. Щукин (документы и старина для Исторического музея), Савва Мамонтов (кружок художников и частная опера), Бахрушин (Театральный музей), Савва Морозов (поддержка МХТ). Все они стали символами десятков музеев, театров, училищ, библиотек и научно-просветительных обществ.
Сегодня трудно представить нашу культуру без вклада подобных деятелей, тем интереснее, что подобная практика снова возрождается. Почему же этот процесс оказался необходим? Дело в том, что революционные события 1917 года и отмена частной собственности сделали частную благотворительность и меценатство институционально невозможными. В советской системе культура финансировалась планово из бюджета, а частная инициатива «самоликвидировалась».
Данный знак не является особенно ценным на фалеристическом уровне, но крайне важным на культурном. Знак внесён в Фалеристический Реестр Русской геральдической коллегии 14 октября 2004, а выдавали его за заслуги в Международном Благотворительном Фонде «Меценаты Столетия». О.В. Олейник, создатель фонда, организовывая подобные награды, утверждал: «Мы хотели бы рассказывать нашему обществу, современникам, молодежи, - заявили создатели движения, - о меценатах и благотворителях наших дней, чтобы видно было поступательное движение вперед нашего общества, несмотря на все беды и лишения. Никогда не поздно обратить себя к служению людям, подвигнуть себя и других к совершению благих дел» (Источник: clck.ru/3QzNNM )
#Знак #Меценат #Благотворительность #ПредметыиФакты
________________________________________________________
There is a lot that can be written about charity: monographs, term papers, dissertations, articles, etc. This topic is not only inextricably linked to our history, but also has some connections to Russian culture. A well-known Russian historian, V.O. Klyuchevsky, had a very interesting opinion on this topic: “Charity is a word with a very controversial meaning and a very simple meaning. Many people interpret it differently, but they all understand it in the same way...”
Distinguishing between public-state charity and private charity (charity in the true sense of the word), Klyuchevsky argued that private charity "can only be guided by moral motivation, a feeling of compassion for the suffering... This is how private charity was understood in our country in the old days; this is undoubtedly how we understand it, having inherited the good concepts and skills of the past through historical education... The Old Russian philanthropist, the “lover of Christ,” thought less about raising the level of public welfare through good deeds than about raising the level of his own spiritual perfection."
In our country, in the early stages, charity really took root precisely through Christian charity—how did it work? Monasteries became “spare granaries,” and almshouses and hospitals for the poor were erected near their walls. One example is the boyar F. M. Rtishchev, who used his own funds to open a school at the St. Andrew's Monastery, where, in addition to “Slavic and Greek grammar,” rhetoric and philosophy were taught (a rarity in Orthodox Russia at the time).
However, as a more established structure with its own infrastructure, historical patronage in Russia can be divided into the “nobility stage” (17th-19th centuries) and the “merchant-entrepreneurial” stage (second half of the 19th - early 20th centuries). The first stage is associated with the involvement of the elite in the secular education project after Peter I's reforms and with state support for public initiatives in the form of ranks, orders, and status privileges. Here we can mention Nikolai Rumyantsev, the creator of numerous collections and a library, the organizer of ethnographic expeditions, a patron of scientific publications, and the education of talented, educated youth. The Demidov, Sheremetev, and Golitsyn families also carried out extensive charitable projects: hospitals, schools, and libraries became a stable urban infrastructure of charity and education.
The second stage is characterized by the interest of the commercial and industrial class in the development of Russian culture. The names of the “Moscow Medici” are Pavel Tretyakov (founder of the National Art Gallery), Konstantin Soldatenkov (library and publications), P. I. Shchukin (documents and antiquities for the Historical Museum), Savva Mamontov (artists' circle and private opera), Bakhrušin (Theatre Museum), Savva Morozov (support for the Moscow Art Theatre). All of them became symbols of dozens of museums, theatres, schools, libraries and scientific and educational societies.
Today, it is difficult to imagine our culture without the contribution of such figures, and it is all the more interesting that this practice is being revived. Why was this process necessary? The fact is that the revolutionary events of 1917 and the abolition of private property made private charity and patronage institutionally impossible. In the Soviet system, culture was financed on a planned basis from the budget, and private initiative “self-liquidated.”
This award is not particularly valuable in terms of philately, but it is extremely important in cultural terms. The award was entered into the Philatelic Register of the Russian Heraldic College on October 14, 2004, and was presented for services to the International Charitable Foundation “Patrons of the Century.” O.V. Oleynik, the founder of the fund, organizing such awards, stated: "We would like to tell our society, our contemporaries, and our youth about the patrons and philanthropists of our day, so that the steady progress of our society is visible, despite all the hardships and deprivations. It is never too late to turn to serving people, to inspire yourself and others to do good deeds." (Source: clck.ru/3QzNNM)
Научный сотрудник,
Н.С. Сологуб
Разделяя общественно-государственную благотворительность и частную (благотворительность в собственном смысле), Ключевский утверждал, что частная «может руководствоваться лишь нравственным побуждением, чувством сострадания к страдающему... Так понимали у нас частную благотворительность в старину; так, без сомнения, понимаем ее и мы, унаследовав путем исторического воспитания добрые понятия и навыки старины... Древнерусский благотворитель, "христолюбец" менее помышлял о том, чтобы добрым делом поднять уровень общественного благосостояния, чем о том, чтобы возвысить уровень собственного духовного совершенствования».
У нас на ранних этапах благотворительность действительно укоренилась именно через христианскую благотворительность – как это работало? Монастыри становились «запасной житницей», а у их стен воздвигали богадельни и больницы для малоимущих. Можно привести пример боярина Ф. М. Ртищева, который на собственные средства открывает при Андреевском монастыре школу, где, помимо «словенской и греческой грамматики», преподавались риторика и философия (редкость для тогдашней православной Руси).
Однако как уже более состоявшаяся структура со своей инфраструктурой, исторически меценатство в России можно разделить на «дворянский этап» (XVII-XIX вв.) и «купеческо-предпринимательский» этап (вторая половина XIX – начало XX века). Первый этап связан с включением элиты в проект светского просвещения после реформ Петра I и с государственной поддержкой общественных инициатив чинами, орденами и статусными льготами. Здесь можно упомянуть Николая Румянцева – создателя множества коллекций и библиотеки, организатора этнографических экспедиций, мецената научных публикаций и воспитания талантливой образованной молодежи. Широкие благотворительные проекты осуществляли и роды Демидовых, Шереметевых, Голицыных: больницы, училища и библиотеки становились устойчивой городской инфраструктурой милосердия и просвещения.
Второй этап характеризуется заинтересованностью торгово-промышленного сословия в обустройстве культуры России. Имена «московских Медичи»: Павел Третьяков (создатель национальной картинной галереи), Константин Солдатенков (библиотека и издания), П. И. Щукин (документы и старина для Исторического музея), Савва Мамонтов (кружок художников и частная опера), Бахрушин (Театральный музей), Савва Морозов (поддержка МХТ). Все они стали символами десятков музеев, театров, училищ, библиотек и научно-просветительных обществ.
Сегодня трудно представить нашу культуру без вклада подобных деятелей, тем интереснее, что подобная практика снова возрождается. Почему же этот процесс оказался необходим? Дело в том, что революционные события 1917 года и отмена частной собственности сделали частную благотворительность и меценатство институционально невозможными. В советской системе культура финансировалась планово из бюджета, а частная инициатива «самоликвидировалась».
Данный знак не является особенно ценным на фалеристическом уровне, но крайне важным на культурном. Знак внесён в Фалеристический Реестр Русской геральдической коллегии 14 октября 2004, а выдавали его за заслуги в Международном Благотворительном Фонде «Меценаты Столетия». О.В. Олейник, создатель фонда, организовывая подобные награды, утверждал: «Мы хотели бы рассказывать нашему обществу, современникам, молодежи, - заявили создатели движения, - о меценатах и благотворителях наших дней, чтобы видно было поступательное движение вперед нашего общества, несмотря на все беды и лишения. Никогда не поздно обратить себя к служению людям, подвигнуть себя и других к совершению благих дел» (Источник: clck.ru/3QzNNM )
#Знак #Меценат #Благотворительность #ПредметыиФакты
________________________________________________________
There is a lot that can be written about charity: monographs, term papers, dissertations, articles, etc. This topic is not only inextricably linked to our history, but also has some connections to Russian culture. A well-known Russian historian, V.O. Klyuchevsky, had a very interesting opinion on this topic: “Charity is a word with a very controversial meaning and a very simple meaning. Many people interpret it differently, but they all understand it in the same way...”
Distinguishing between public-state charity and private charity (charity in the true sense of the word), Klyuchevsky argued that private charity "can only be guided by moral motivation, a feeling of compassion for the suffering... This is how private charity was understood in our country in the old days; this is undoubtedly how we understand it, having inherited the good concepts and skills of the past through historical education... The Old Russian philanthropist, the “lover of Christ,” thought less about raising the level of public welfare through good deeds than about raising the level of his own spiritual perfection."
In our country, in the early stages, charity really took root precisely through Christian charity—how did it work? Monasteries became “spare granaries,” and almshouses and hospitals for the poor were erected near their walls. One example is the boyar F. M. Rtishchev, who used his own funds to open a school at the St. Andrew's Monastery, where, in addition to “Slavic and Greek grammar,” rhetoric and philosophy were taught (a rarity in Orthodox Russia at the time).
However, as a more established structure with its own infrastructure, historical patronage in Russia can be divided into the “nobility stage” (17th-19th centuries) and the “merchant-entrepreneurial” stage (second half of the 19th - early 20th centuries). The first stage is associated with the involvement of the elite in the secular education project after Peter I's reforms and with state support for public initiatives in the form of ranks, orders, and status privileges. Here we can mention Nikolai Rumyantsev, the creator of numerous collections and a library, the organizer of ethnographic expeditions, a patron of scientific publications, and the education of talented, educated youth. The Demidov, Sheremetev, and Golitsyn families also carried out extensive charitable projects: hospitals, schools, and libraries became a stable urban infrastructure of charity and education.
The second stage is characterized by the interest of the commercial and industrial class in the development of Russian culture. The names of the “Moscow Medici” are Pavel Tretyakov (founder of the National Art Gallery), Konstantin Soldatenkov (library and publications), P. I. Shchukin (documents and antiquities for the Historical Museum), Savva Mamontov (artists' circle and private opera), Bakhrušin (Theatre Museum), Savva Morozov (support for the Moscow Art Theatre). All of them became symbols of dozens of museums, theatres, schools, libraries and scientific and educational societies.
Today, it is difficult to imagine our culture without the contribution of such figures, and it is all the more interesting that this practice is being revived. Why was this process necessary? The fact is that the revolutionary events of 1917 and the abolition of private property made private charity and patronage institutionally impossible. In the Soviet system, culture was financed on a planned basis from the budget, and private initiative “self-liquidated.”
This award is not particularly valuable in terms of philately, but it is extremely important in cultural terms. The award was entered into the Philatelic Register of the Russian Heraldic College on October 14, 2004, and was presented for services to the International Charitable Foundation “Patrons of the Century.” O.V. Oleynik, the founder of the fund, organizing such awards, stated: "We would like to tell our society, our contemporaries, and our youth about the patrons and philanthropists of our day, so that the steady progress of our society is visible, despite all the hardships and deprivations. It is never too late to turn to serving people, to inspire yourself and others to do good deeds." (Source: clck.ru/3QzNNM)
Научный сотрудник,
Н.С. Сологуб